Воспоминания

Лежишь, свернувшись в клубок на снегу...
они падают сверху, и любое из них перекрывает дыхание
голова кружится
и совершенно не нужно, чтобы кто-нибудь знал об этом

или так:
вроде бы встаешь и идешь куда-нибудь каждый день,
но вдруг внутри что-то накатывает, как бесшумные волны
любая из них перекрывает твое дыхание
потом пульсирующая тишина
снаружи почти ничего не заметно

---

Итак, был дан обет не думать.

но напоследок. одной Италии недостаточно. и Греция ей не в противовес. Что было бы, попади я все-таки к германцам и кельтам? я опять оказалась бы неспособна?....
но ведь. никто тебе не запрещает - читай, смотри, рисуй, думай. Можно съездить в Норвегию

привычно разрывает

---

Как было в понедельник, так будет и дальше всю неделю. Не знаю почему, но это так с начала года. Потому нечего надеяться, что завтра что-то изменится к лучшему - что завтра будет нормальное утро - тем более что совершенно все говорит как раз об обратном, выжить бы, тем более что не успеешь оглянуться, как снова наступит середина ночи, потом ночное утро, и мы все это уже знаем и выучили наизусть, недели листаются как страницы, и пока есть еще книги... но я как всегда не могу об этом.

---

такое время что уже не носишь с собой музыки, ты без выражения - и все зыбкое разглаживается ветром в прозрачную плоскость, в глазах - пропасть
ты бесцветная мутность, тяжелые плечи, чужая кожа, и пока не прибьешься к берегу - ты не считаешься. к берегу - уже давно все равно к какому

---

кажешься себе снаружи хуже чем ты есть, и лучше чем ты есть - внутри. та ты, которую изо дня в день все считают тобой...

---

ciao
interiez. e s. m. [voce di origine veneta, da s-ciao, s-ciavo, propr. «(sono vostro) schiavo»]. – Forma di saluto amichevole, un tempo frequente soprattutto nell’Italia settentr., ora di uso internazionale; si rivolge, al momento dell’incontro o della separazione, a una o più persone a cui si dà del tu: c., come stai?; C. a tutti, sono Aldo Nove e ho scritto alcuni libri apprezzati dal pubblico (Aldo Nove); è usata meno spesso nella chiusa di lettere, dove è molto confidenziale. Con riferimento a bambini, fare ciao, fare cenni di saluto aprendo e chiudendo la mano. Come s. m., invar., indica il saluto stesso: gli disse un c. frettoloso; anche per indicare la fine definitiva di qualcosa: dopo un anno di matrimonio si è stancato e ciao.

---

Просыпаешься вечером после странного сна, где безумие, которое носишь с собой, становится настоящим, земляника возле дороги, падать в воду с головокружительной высоты на закате и знать, что тебе не дадут упасть - и в первую очередь ты сама, и сумасшедшие списки в старой орфографии, нацарапанные на книжной полке о том, что моя голова придумала за меня, о том, чего никогда не будет, но просыпаешься с мыслью, от которой теперь никуда не деться: "Если я сейчас не встречу того, кого полюблю, я полюблю того, кого придется..."

За окном страшный ветер... бьет с размаху, наотмашь, никого не жалея. Что вообще делать с чувством жалости. Говорят, его не должно быть. и как же тогда

---

Но как же это похоже на первый курс. Зачем оно повторяется. Да нет, я и не хочу спрашивать, но - все так же. Только теперь двери распахнуты шире, песок летит по земле, стягивает ноги, все зыбко. Мне тяжело ходить, держать что-то в руках - как открывать глаза с засохшей солью. Ничего не видно... Но нечего об этом. Прошедшее отпечатывается в музыке, музыка - она там, за окном. В сочетаниях воздуха, света, холода. В нее смотришь - и отражаешься. Время складывает тебя как платья на дно сундуков. Но через музыку - отражаешься во времени и - остаешься здесь. Сейчас, в этом декабре, я не отражаюсь. Музыка И. - это его, я - ни при чем тут.

---

"Нет, не играть, но меняться. Принять, что все по-другому, но это ты". Elias

---

Так страшно, что я не вынесу этого всего, что надо как-то заставлять себя не думать



и никого, никого кто мог бы, кто бы...

---

раздать себя. голова от невыплаканных с...

---

я это тени тени тени и я не знаю как это прекратить

---

Моцарт

Нельзя запрещать себе легкость

---

Эти первые дни снега куда более лихорадочные чем дожди - те были тихие своей обычной тоской, а теперь лихорадит и слепо и бездушно бьет тебя, истекая, изливаясь
болью немой и уже совсем понятно, что все опять мертвое. и замечаешь как оно смотрит на тебя равнодушными мертвыми глазами - ты отчаянно прячешься - и отчаянно не выходит

---

навязчивая идея избавиться от себя как будто в рамках меня это решит все космическое нерешенное мной

и это болезнь которая возвращается которая стала куда больше моей чем я сама и не запомнить мне как, как ломается время

---

bastava solo che c'eri

---

Mio caro Simone,

dopo di te, il rosso non è più rosso. L'azzurro del cielo non è più azzurro. Gli alberi non sono più verdi. Dopo di te, devo cercare i colori dentro la nostalgia che ho di noi.

Dopo di te, rimpiango persino il dolore che ci faceva timidi e clandestini.

Rimpiango le attese, le rinunce, i messaggi cifrati, i nostri sguardi rubati in mezzo a un mondo di ciechi, che non volevano vedere, perché se avessero visto saremmo stati la loro vergogna, il loro odio, la loro crudeltà.

Rimpiango di non avere avuto ancora il coraggio di chiederti perdono.

Per questo non posso più nemmeno guardare dentro la tua finestra. Era lì che ti vedevo sempre, quando ancora non sapevo il tuo nome.

E tu sognavi un mondo migliore, in cui non si può proibire ad un albero di essere albero, e all'azzurro di diventare cielo.

Non so se questo è un mondo migliore.

Ora che nessuno mi chiama più Davide, ora che mi sento chiamare soltanto ‘signor Veroli’, come posso dire che questo è un mondo migliore? Come posso dirlo senza di te?

La Finestra di Fronte

---

все как-то совсем нехорошо и неправильно, и стыдно, и от этого все что хоть как-то могло бы радовать, утешать, да самые обычные вещи - мне кажется стыдным иметь к ним какое-то отношение. хочешь есть - не ешь, хочешь музыку - нельзя, все человеческое - нет. опять все то же, невозможность себя заставить, ни в чем себя не оправдывая - и ведь понимаешь же, какая глупость - ведь даже не сессия - подумаешь, не сделать - и все равно мучаешься, и все равно не делаешь нормально, как по колесу пыток - доводишь себя до полуизнеможения и из-за этого же коришь себя, будто бы не соображаешь, мозгов нет, а нет ведь чего-то другого. и сна, конечно. сна тоже себя лишаешь нормального. ждешь будто, что кто-то тебя наградит за такие подвиги, а получаешь только себя прозрачную, не-думающую, безразличную ко всему - да нет, скорее к себе - совершенно все равно ведь, что происходит, пока так. это неумение выбрать. это лень и слабость, которые цепляются и переплетаются. это опущенные руки и наслаждение какое-то странное порочное какое-то наслаждение от того что так перед собой виновата. и чем дальше, тем хуже и хуже делаешь себе. и стыдно и не стыдно, и если бы отшибло как-нибудь память обо всем что творится - можно было бы вернуться хотя бы на ноль. но как же это все невозможно... то наверху, то с треском вниз, и не с тобой все это, и не было ничего, и не бывает, потому что не ты, не ты, не ты

---

Клубки и узлы...

---

Стыдно и нервно