если позволишь - i n c i p i t v i t a n o v a
вторник, 27 декабря 2011
1) Логово классика. Последняя ночь?
2) Надо собраться.
2) Надо собраться.
понедельник, 26 декабря 2011
Идешь и думаешь о весне... о том, как наденешь алый плащ, юбку и туфли, о том, как будет легко дышать и легко идти... идешь, а в глаза снегом, ветром, снежинки не таят на волосах, зима медленно ползет к середине...
воскресенье, 25 декабря 2011
а ведь, оказывается, чтобы соотнести свои воспоминания о звездном небе с картой, нужно или карту вешать на потолок, или совершать манипуляции точь-в-точь как Иа в поисках своего собственного хвоста..)
и в этой ужасной чужой продуваемой всеми ветрами комнате потеплело.. в комнате, которая за последние несколько месяцев перестала быть моей - конечно же потому, что меня осталось совсем мало...
и в этой ужасной чужой продуваемой всеми ветрами комнате потеплело.. в комнате, которая за последние несколько месяцев перестала быть моей - конечно же потому, что меня осталось совсем мало...
сложно себе представить, чтобы стало лучше от Янки Дягилевой...
Боже, как я скучаю по людям, с которыми мне легко говорить
и как я запуталась
и как я запуталась
среда, 21 декабря 2011
Το πέλαγο είναι βαθύ,
κι η αγάπη είναι μεγάλη
έχω έναν πόνο στην ψυχή
και ποιος θα μου τον βγάλει
Το πέλαγο είναι γλυκό,
χάδι μαζί και δάκρυ
και με κυλάει αφρίζοντας
στου ορίζοντα την άκρη.
Το πέλαγο είναι παιδί,
τρέχει και δεν το φτάνω
παιδί και στην αγάπη του,
που σαν παιδί το χάνω.
κι η αγάπη είναι μεγάλη
έχω έναν πόνο στην ψυχή
και ποιος θα μου τον βγάλει
Το πέλαγο είναι γλυκό,
χάδι μαζί και δάκρυ
και με κυλάει αφρίζοντας
στου ορίζοντα την άκρη.
Το πέλαγο είναι παιδί,
τρέχει και δεν το φτάνω
παιδί και στην αγάπη του,
που σαν παιδί το χάνω.
Ο Μάνος Χατζιδάκις γράφει:
Κι αν γεννηθείς κάποια στιγμή
Μιαν άλλη που δε θα υπάρχω
Μη φοβηθείς
Και θα με βρείς είτε σαν άστρο
Όταν μονάχος περπατάς στην παγωμένη νύχτα
Είτε στο βλέμμα ενός παιδιού που θα σε προσπεράσει
Έιτε στη φλόγα ενός κεριού που θα κρατάς
Διαβαίνοντας το σκοτεινό το δάσος
Γιατί ψηλά στον ουρανό που κατοικούνε τ' άστρα
Μαζεύονται όλοι οι ποιητές
Και οι εραστές καπνίζουν σιωπηλοί πράσινα φύλλα
Μασάν χρυσόσκονη πηδάνε τα ποτάμια
Και περιμένουν
Να λιγωθούν οι αστερισμοί και να λιγοθυμήσουν
Να πέσουν μεσ' στον ύπνο σου
Να γίνουν αναστεναγμός στην άκρη των χειλιών σου
Να σε ξυπνήσουν και να δεις απ' το παραθυρό σου
Το προσωπό μου φωτεινό
Να σχηματίζει αστερισμό
Να σου χαμογελάει
Και να σου ψιθυρίζει
Καληνύχτα
вторник, 20 декабря 2011
ΟΝΕΙΡΟ
Κοιμούμαι κι η καρδιά μου ξαγρυπνά·
κοιτάζει τ' άστρα στον ουρανό και το δοιάκι
και πώς ανθοβολά το νερό στο τιμόνι.
Сон
Я засыпаю, но сердце мое не спит:
видит звезды в небе, штурвал корабельный
и то, как брызгами его вода осыпает
Κοιμούμαι κι η καρδιά μου ξαγρυπνά·
κοιτάζει τ' άστρα στον ουρανό και το δοιάκι
και πώς ανθοβολά το νερό στο τιμόνι.
Сон
Я засыпаю, но сердце мое не спит:
видит звезды в небе, штурвал корабельный
и то, как брызгами его вода осыпает
Σαντορίνη Α´
Σκύψε ἂν μπορεῖς στὴ θάλασσα τὴ σκοτεινὴ ξεχνώντας
τὸν ἦχο μιᾶς φλογέρας πάνω σὲ πόδια γυμνὰ
ποὺ πάτησαν τὸν ὕπνο σου στὴν ἄλλη ζωὴ βυθισμένη
Γράψε ἂν μπορεῖς στὸ τελευταῖο σου ὄστρακο
τὴ μέρα τ᾿ ὄνομα τὸν τόπο
καὶ ρίξε το στὴ θάλασσα γιὰ νὰ βουλιάξει
Βρεθήκαμε γυμνοὶ πάνω στὴν ἁλαφρόπετρα
κοιτάζοντας τὰ ἀναδυόμενα νησιὰ
κοιτάζοντας τὰ κόκκινα νησιὰ νὰ βυθίζουν
στὸν ὕπνο τους, τὸν ὕπνο μας
Ἐδῶ βρεθήκαμε γυμνοὶ κρατώντας
τὴ ζυγαριὰ ποὺ βάραινε κατὰ τὸ μέρος τῆς ἀδικίας.
Φτέρνα τῆς δύναμης θέληση ἀνίσκιωτη λογαριαμένη ἀγάπη
στὸν ἥλιο τοῦ μεσημεριοῦ σχέδια ποὺ ὡριμάζουν
δρόμος τῆς μοίρας μὲ τὸ χτύπημα τῆς νέας παλάμης στὴν ὠμοπλάτη
στὸν τόπο ποὺ σκορπίστηκε δὲν ἀντέχει
στὸν τόπο ποὺ ἦταν κάποτε δικός μας
βουλιάζουν τὰ νησιὰ σκουριὰ καὶ στάχτη.
Βωμοὶ γκρεμισμένοι
κι οἱ φίλοι ξεχασμένοι
φύλλα τῆς φοινικιᾶς στὴ λάσπη.
Ἄφησε τὰ χέρια σου ἂν μπορεῖς νὰ ταξιδέψουν
ἐδῶ στὴν κόχη τοῦ καιροῦ μὲ τὸ καράβι
ποὺ ἄγγιξε τὸν ὁρίζοντα.
Ὅταν ὁ κύβος χτύπησε τὴν πλάκα
ὅταν ἡ λόγχη χτύπησε τὸ θώρακα
ὅταν τὸ μάτι γνώρισε τὸν ξένο
καὶ στέγνωσε ἡ ἀγάπη μέσα σὲ τρύπιες ψυχὲς
ὅταν κοιτάζεις γύρω σου καὶ βρίσκεις
κύκλο τὰ πόδια θερισμένα
κύκλο τὰ χέρια πεθαμένα
κύκλο τὰ μάτια σκοτεινὰ ὅταν δὲ μένει πιὰ οὔτε νὰ διαλέξεις
τὸ θάνατο ποὺ γύρευες δικό σου
ἀκούγοντας μία κραυγὴ
ἀκόμη καὶ τοῦ λύκου τὴν κραυγή, τὸ δίκιο σου
ἄφησε τὰ χέρια σου ἂν μπορεῖς νὰ ταξιδέψουν
ξεκόλλησε ἀπ᾿ τὸν ἄπιστο καιρὸ καὶ βούλιαξε,
βουλιάζει ὅποιος σηκώνει τὶς μεγάλες πέτρες.
Санторин
Поклонись, если сможешь, широкому темному морю,
позабудь, если сможешь, негромкий напев свирели
под босыми твоими ногами, точно душ затонувших эхо.
И возьми черепок, чтоб на нем начертать беспечно
имя твое молодое, место находки и день –
пусть его море поглотит, пусть унесет его море.
Скинь одежды, взойди вместе с нами
На скалу среди алого моря,
где встают над водой острова
наших утраченных снов. На вершине
мы нагие стоим, ожидая,
что на наших неверных весах чаша зла
перетянет.
Власть души, поступь силы и жажды любви
логарифмы,
раскаленные послеполуденным ветром,
пролагают дорогу судьбе нашей юной
крепким ударом ладони по упругим нагим лопаткам –
через берег потерь,
через родную равнину,
через пепел седых островов.
Запустел наш алтарь,
где-то друзья затерялись,
и листья финика втоптаны в придорожную грязь.
Опусти свои руки, отпусти их в полет, если сможешь:
пусть покинут фарватер времени их корабли
и уйдут к далекому горизонту.
Когда кость разобьется о камень,
когда разлетится копье от удара о панцирь,
когда взоры чужие
на твою устремятся любовь,
силясь до самого дна исчерпать твою душу,
когда, оглядевшись, увидишь, что все исчезает,
умирает,
немеет
и негде укрыться
от этих гибельных глаз, –
вслушайся в крик отдаленный,
в вой волчицы, отчаянно лижущей рану –
это твой собственный крик.
Опусти свои руки, отпусти их в полет, если сможешь:
пусть прорвут они сеть этих необъяснимых времен.
И – утони, если сможешь:
тонет тот, кто пытается камень спасти.
(пер. Евгения Колесова)
Σκύψε ἂν μπορεῖς στὴ θάλασσα τὴ σκοτεινὴ ξεχνώντας
τὸν ἦχο μιᾶς φλογέρας πάνω σὲ πόδια γυμνὰ
ποὺ πάτησαν τὸν ὕπνο σου στὴν ἄλλη ζωὴ βυθισμένη
Γράψε ἂν μπορεῖς στὸ τελευταῖο σου ὄστρακο
τὴ μέρα τ᾿ ὄνομα τὸν τόπο
καὶ ρίξε το στὴ θάλασσα γιὰ νὰ βουλιάξει
Βρεθήκαμε γυμνοὶ πάνω στὴν ἁλαφρόπετρα
κοιτάζοντας τὰ ἀναδυόμενα νησιὰ
κοιτάζοντας τὰ κόκκινα νησιὰ νὰ βυθίζουν
στὸν ὕπνο τους, τὸν ὕπνο μας
Ἐδῶ βρεθήκαμε γυμνοὶ κρατώντας
τὴ ζυγαριὰ ποὺ βάραινε κατὰ τὸ μέρος τῆς ἀδικίας.
Φτέρνα τῆς δύναμης θέληση ἀνίσκιωτη λογαριαμένη ἀγάπη
στὸν ἥλιο τοῦ μεσημεριοῦ σχέδια ποὺ ὡριμάζουν
δρόμος τῆς μοίρας μὲ τὸ χτύπημα τῆς νέας παλάμης στὴν ὠμοπλάτη
στὸν τόπο ποὺ σκορπίστηκε δὲν ἀντέχει
στὸν τόπο ποὺ ἦταν κάποτε δικός μας
βουλιάζουν τὰ νησιὰ σκουριὰ καὶ στάχτη.
Βωμοὶ γκρεμισμένοι
κι οἱ φίλοι ξεχασμένοι
φύλλα τῆς φοινικιᾶς στὴ λάσπη.
Ἄφησε τὰ χέρια σου ἂν μπορεῖς νὰ ταξιδέψουν
ἐδῶ στὴν κόχη τοῦ καιροῦ μὲ τὸ καράβι
ποὺ ἄγγιξε τὸν ὁρίζοντα.
Ὅταν ὁ κύβος χτύπησε τὴν πλάκα
ὅταν ἡ λόγχη χτύπησε τὸ θώρακα
ὅταν τὸ μάτι γνώρισε τὸν ξένο
καὶ στέγνωσε ἡ ἀγάπη μέσα σὲ τρύπιες ψυχὲς
ὅταν κοιτάζεις γύρω σου καὶ βρίσκεις
κύκλο τὰ πόδια θερισμένα
κύκλο τὰ χέρια πεθαμένα
κύκλο τὰ μάτια σκοτεινὰ ὅταν δὲ μένει πιὰ οὔτε νὰ διαλέξεις
τὸ θάνατο ποὺ γύρευες δικό σου
ἀκούγοντας μία κραυγὴ
ἀκόμη καὶ τοῦ λύκου τὴν κραυγή, τὸ δίκιο σου
ἄφησε τὰ χέρια σου ἂν μπορεῖς νὰ ταξιδέψουν
ξεκόλλησε ἀπ᾿ τὸν ἄπιστο καιρὸ καὶ βούλιαξε,
βουλιάζει ὅποιος σηκώνει τὶς μεγάλες πέτρες.
Санторин
Поклонись, если сможешь, широкому темному морю,
позабудь, если сможешь, негромкий напев свирели
под босыми твоими ногами, точно душ затонувших эхо.
И возьми черепок, чтоб на нем начертать беспечно
имя твое молодое, место находки и день –
пусть его море поглотит, пусть унесет его море.
Скинь одежды, взойди вместе с нами
На скалу среди алого моря,
где встают над водой острова
наших утраченных снов. На вершине
мы нагие стоим, ожидая,
что на наших неверных весах чаша зла
перетянет.
Власть души, поступь силы и жажды любви
логарифмы,
раскаленные послеполуденным ветром,
пролагают дорогу судьбе нашей юной
крепким ударом ладони по упругим нагим лопаткам –
через берег потерь,
через родную равнину,
через пепел седых островов.
Запустел наш алтарь,
где-то друзья затерялись,
и листья финика втоптаны в придорожную грязь.
Опусти свои руки, отпусти их в полет, если сможешь:
пусть покинут фарватер времени их корабли
и уйдут к далекому горизонту.
Когда кость разобьется о камень,
когда разлетится копье от удара о панцирь,
когда взоры чужие
на твою устремятся любовь,
силясь до самого дна исчерпать твою душу,
когда, оглядевшись, увидишь, что все исчезает,
умирает,
немеет
и негде укрыться
от этих гибельных глаз, –
вслушайся в крик отдаленный,
в вой волчицы, отчаянно лижущей рану –
это твой собственный крик.
Опусти свои руки, отпусти их в полет, если сможешь:
пусть прорвут они сеть этих необъяснимых времен.
И – утони, если сможешь:
тонет тот, кто пытается камень спасти.
(пер. Евгения Колесова)
Γ.ΣΕΦΕΡΗΣ : ΜΥΚΗΝΕΣ
Δώσ'μου τα χέρια σου, δώσ'μου τα χέρια σου,
δώσ'μου τα χέρια σου.
Είδα μέσα στη νύχτα
τη μυτερή κορυφή του βουνού
είδα τον κάμπο πέρα πλημμυρισμένο
με το φώς ενός αφανέρωτο φεγγαριού
είδα, γυρίζοντας το κεφάλι
τις μαύρες πέτρες συσπειρωμένες
και τη ζωή μου τεντωμένη σα χορδή
αρχή και τέλος
η τελευταία στιγμή
τα χέρια μου.
Βουλιάζει όποιος σηκώνει τις μεγάλες πέτρες
τούτες τις πέτρες τις εσήκωσα όσο βάσταξα
τούτες τις πέτρες τις αγάπησα όσο βάσταξα
τούτες τις πέτρες , τη μοίρα μου.
Πληγωμένος απο το δικό μου χώμα
τυραννισμένος απο το δικό μου πουκάμισο
καταδικασμένος απο τους δικούς μου θεούς,
τούτες τις πέτρες.
Ξέρω πως δεν ξέρουν , αλλά εγώ
που ακολουθησα τόσες φορές
το δρόμο απ' το φονιά στο σκοτωμένο
απο το σκοτωμένο στην πληρωμή
κι απο την πληρωμή στον άλλο φόνο,
ψηλαφώντας
την ανεξάντλητη πορφύρα
το βράδυ εκείνο του γυρισμού
που άρχισαν να σφυρίζουν οι Σεμνές
στο λιγοστό χορτάρι-
είδα τα φίδια σταυρωτά με τις οχιές
πλεγμένο πάνω στην κακή γενιά
τη μοίρα μας.
Φωνές από την πέτρα απο τον ύπνο
βαθύτερες εδώ που ο κόσμος σκοτεινιάζει ,
μνήμη του μόχθου ριζωμένη στο ρυθμό
που χτύπησε τη γής με πόδια
λησμονημένα.
Σώματα βυθισμένα στα θεμέλια
του άλλου καιρού , γυμνά .Μάτια
προσηλωμένα προσηλωμένα , σ΄ ένα σημάδι
που όσο κι άν θέλεις δεν το ξεχωρίζεις
η ψυχή
που μάχεται για να γίνει ψυχή σου.
Μήτε κι η σιωπή είναι πια δική σου
εδώ που σταμάτησαν οι μυλόπετρες.
Микены
Дай мне руки твои, дай мне руки твои,
дай мне руки твои.
Темной ночью я видел
высокие острые горы
и долину, залитую палевым светом.
Вдалеке, в стороне
камней тяжелая груда чернела.
Напряжена моя жизнь, как струна –
конец и начало
последнего мига
в руках моих.
Вязну в земле, подымая громадные камни;
все эти камни я нес, сил моих не жалея,
все эти камни нагие я полюбил, как мог,
ведь это камни судьбы моей вечной.
И ранит меня родная земля,
и терзает моя же рубаха,
и боги мои же меня побивают
моими камнями.
Знаю, боги не ведают, что творят; только я
это знал бесконечное множество лет,
от убийцы шагая к убитому, от
убитого – к воздаянию,
от воздаяния – к новым убийствам,
путаясь
в широких складках порфиры;
в тот вечер, когда мы вернулись,
нас встретили гневом эриннии;
в траве зачахшей
увидел я змей и гадов хитросплетенье,
ибо ими отмечена времени нашего
злая судьба.
Спящих камней голоса
в самом сердце уснувшего мира
помнят ритмы дневного труда, когда ноги,
забыв об усталости вечной,
землю нагую трамбуют.
Погрязли, погрузли тела в фундамент
иного мира. Глаза их немые
упорно глядят в одну точку,
которой не различить, не увидеть;
душа
сражается, чтобы стать твоею.
Вот и безмолвие хочет покинуть тебя
здесь, где времени жернова замирают.
Δώσ'μου τα χέρια σου, δώσ'μου τα χέρια σου,
δώσ'μου τα χέρια σου.
Είδα μέσα στη νύχτα
τη μυτερή κορυφή του βουνού
είδα τον κάμπο πέρα πλημμυρισμένο
με το φώς ενός αφανέρωτο φεγγαριού
είδα, γυρίζοντας το κεφάλι
τις μαύρες πέτρες συσπειρωμένες
και τη ζωή μου τεντωμένη σα χορδή
αρχή και τέλος
η τελευταία στιγμή
τα χέρια μου.
Βουλιάζει όποιος σηκώνει τις μεγάλες πέτρες
τούτες τις πέτρες τις εσήκωσα όσο βάσταξα
τούτες τις πέτρες τις αγάπησα όσο βάσταξα
τούτες τις πέτρες , τη μοίρα μου.
Πληγωμένος απο το δικό μου χώμα
τυραννισμένος απο το δικό μου πουκάμισο
καταδικασμένος απο τους δικούς μου θεούς,
τούτες τις πέτρες.
Ξέρω πως δεν ξέρουν , αλλά εγώ
που ακολουθησα τόσες φορές
το δρόμο απ' το φονιά στο σκοτωμένο
απο το σκοτωμένο στην πληρωμή
κι απο την πληρωμή στον άλλο φόνο,
ψηλαφώντας
την ανεξάντλητη πορφύρα
το βράδυ εκείνο του γυρισμού
που άρχισαν να σφυρίζουν οι Σεμνές
στο λιγοστό χορτάρι-
είδα τα φίδια σταυρωτά με τις οχιές
πλεγμένο πάνω στην κακή γενιά
τη μοίρα μας.
Φωνές από την πέτρα απο τον ύπνο
βαθύτερες εδώ που ο κόσμος σκοτεινιάζει ,
μνήμη του μόχθου ριζωμένη στο ρυθμό
που χτύπησε τη γής με πόδια
λησμονημένα.
Σώματα βυθισμένα στα θεμέλια
του άλλου καιρού , γυμνά .Μάτια
προσηλωμένα προσηλωμένα , σ΄ ένα σημάδι
που όσο κι άν θέλεις δεν το ξεχωρίζεις
η ψυχή
που μάχεται για να γίνει ψυχή σου.
Μήτε κι η σιωπή είναι πια δική σου
εδώ που σταμάτησαν οι μυλόπετρες.
Микены
Дай мне руки твои, дай мне руки твои,
дай мне руки твои.
Темной ночью я видел
высокие острые горы
и долину, залитую палевым светом.
Вдалеке, в стороне
камней тяжелая груда чернела.
Напряжена моя жизнь, как струна –
конец и начало
последнего мига
в руках моих.
Вязну в земле, подымая громадные камни;
все эти камни я нес, сил моих не жалея,
все эти камни нагие я полюбил, как мог,
ведь это камни судьбы моей вечной.
И ранит меня родная земля,
и терзает моя же рубаха,
и боги мои же меня побивают
моими камнями.
Знаю, боги не ведают, что творят; только я
это знал бесконечное множество лет,
от убийцы шагая к убитому, от
убитого – к воздаянию,
от воздаяния – к новым убийствам,
путаясь
в широких складках порфиры;
в тот вечер, когда мы вернулись,
нас встретили гневом эриннии;
в траве зачахшей
увидел я змей и гадов хитросплетенье,
ибо ими отмечена времени нашего
злая судьба.
Спящих камней голоса
в самом сердце уснувшего мира
помнят ритмы дневного труда, когда ноги,
забыв об усталости вечной,
землю нагую трамбуют.
Погрязли, погрузли тела в фундамент
иного мира. Глаза их немые
упорно глядят в одну точку,
которой не различить, не увидеть;
душа
сражается, чтобы стать твоею.
Вот и безмолвие хочет покинуть тебя
здесь, где времени жернова замирают.
После разговоров с кем бы то ни было искренне - всякий раз - атмосфера разрушения
как будто то последнее, что было мое и что было мне дорого, - утонуло, отразившись в этом человеке
и еще что-то неуловимое как тень мечется, носится где-то рядом (кусает губы, сутулит плечи)
просит забыть, уснуть
как будто то последнее, что было мое и что было мне дорого, - утонуло, отразившись в этом человеке
и еще что-то неуловимое как тень мечется, носится где-то рядом (кусает губы, сутулит плечи)
просит забыть, уснуть
Если хватит сил, все это превращаем в катарсис
Мне не с кем поговорить. Я не читаю книг, стихов. Я не верю себе
Все за стеной темноты
Все за стеной темноты
понедельник, 19 декабря 2011
Вот и ночь. Может быть, ночью и правда лучше, что-то просыпается чего нет днем, только надо себя оградить чем-то невидимым вместе со столом и лампой, и написать, и сделать. Ночь. Ночь.
среда, 14 декабря 2011
Очень легко устроить себе ад
Ира:
"ты сходишь с ума".....
"я не могу так больше. мне нужно влюбиться..."
и "нельзя думать. нельзя думать об этом... я запрещаю себе думать. я говорю себе Ира, нет..а ты думаешь об этом постоянно.
ты сходишь с ума"...
понедельник, 12 дек.
"ты сходишь с ума".....
"я не могу так больше. мне нужно влюбиться..."
и "нельзя думать. нельзя думать об этом... я запрещаю себе думать. я говорю себе Ира, нет..а ты думаешь об этом постоянно.
ты сходишь с ума"...
понедельник, 12 дек.
вторник, 13 декабря 2011
- Слушай, а ты кто вообще по специальности?
- Словесник, - подумав, сказал Сюэли.
- В смысле, филолог?
- Ну, слово "филолог"... слишком обязывает. По-китайски - так это даже звучит нескромно. Ну, как сказать о себе - "я великий ученый и все уже постиг".
- Словесник, - подумав, сказал Сюэли.
- В смысле, филолог?
- Ну, слово "филолог"... слишком обязывает. По-китайски - так это даже звучит нескромно. Ну, как сказать о себе - "я великий ученый и все уже постиг".
понедельник, 12 декабря 2011
Мама: "Я надеюсь, ты все-таки ляжешь спать"
.....
.....