хотя это не мое место
потому что хочется чтобы слышали вы, они, да, кто-то, только
все так разбросаны и все разбегаются
не делайте мне больно.не делай мне больно.ты.и ты. и ты
свои мысли сюда слишком не к месту
поэтому пусть будут запрятанные мои в чьи-то стихи, фразы и да, любимый хемингуэй, странности, странности...
09:06 pm
Я и люди, подобные мне
(в этом нет ничего особенного),
бывает, внезапно ощущают
острую нежность
к совершенно незнакомым людям
в вагоне метро или маршрутке.
Ничего не поделаешь.
Незнакомые люди
выходят из вагона метро, из маршрутки.
Остается чувство горя.
01:47 am
- Я мудр. Я очень мудр. Я просто супермудр, - сказал мой знакомый.
С тех пор все покрылось ржавчиной осени, густой, как нефть. Дождь сиял и переливался в асфальтовых капельках, брызгал с веток, всасывался в утреннюю грязь. Пытаясь сделать одних счастливее, я делал других несчастнее. Каждая встреча с ними разрушала меня. Потом я умер, и дни стали такими, словно их обработали фотошопом. Однажды я снова встретил своего знакомого и решил рассказать ему, что со мной происходит. Я сделал это в форме притчи, потом в форме сонета и наконец - объяснил знаками и мимикой.
- Я мудр. Я очень мудр. Я просто супермудр, - сообщил мне в ответ мой знакомый. (с) Ев.Н.
читать дальшеИ вот они, сколько им лет, этим мыслям, уже не год, не два даже...
"Прощай, оружие!"
Гл.32
Я лежал на досках платформы под брезентом, рядом с орудиями, мокрый, озябший и очень голодный. В конце концов я перевернулся и лег на живот, положив голову на руки. Колено у меня онемело, но, в общем, я не мог на него пожаловаться. Валентини прекрасно сделал свое дело. Я проделал половину отступления пешком и проплыл кусок Тальяменто с его коленом. Это и в самом деле было его колено. Другое колено было мое. Доктора проделывают всякие штуки с вашим телом, и после этого оно уже не ваше. Голова была моя, и все, что в животе, тоже. Там было очень голодно. Я чувствовал, как все там выворачивается наизнанку. Голова была моя, но не могла ни работать, ни думать; только вспоминать, и не слишком много вспоминать.
Я мог вспоминать Кэтрин, но я знал, что сойду с ума, если буду думать о ней, не зная, придется ли мне ее увидеть, и я старался не думать о ней, только совсем немножко о ней, только под медленный перестук колес о ней, и свет сквозь брезент еле брезжит, и я лежу с Кэтрин на досках платформы. Жестко лежать на досках платформы, в мокрой одежде, и мыслей нет, только чувства, и слишком долгой была разлука, и доски вздрагивают раз от раза, и тоска внутри, и только мокрая одежда липнет к телу...